Возник вопрос, а что с детьми? Обычно приходим (пятьдесять шагов по дорожке, дом напротив) мы и спящую к тому времени Мусю перекладываем в коляску и приносим с собой. Она спит в коляске, после чего в ней же увозится домой. Но раз я пеку пирог, то идти пятьдесят шагов по дорожке, да еще с пирогом, да еще с коляской, да еще со стулом (у вас на один стул меньше, чем надо на всю компанию), да еще продираться сквозь вашу собаку... Нет уж, лучше вы к нам. Переложите, по той же системе, спящую Котяню в такую же коляску, далее по тексту. Ждем.
Я пеку пирог. Предыдущий подгорел, поэтому на этот раз вся семья стоит на ушах и каждые пять минут понижает температуру в духовке. Пирог получается высоким и красивым, я накрываю его теплым полотенцем и хожу рядом горделивыми кругами. Завариваю свежий чай и ставлю на стол конфеты в вазочке. Топот по ступенькам, стук в дверь. Гости. Ура.
Далее - поэтапно, без комментариев.
- Заходите вы, со своей большой коляской. Выясняется, что коляску не развернуть в нужном направлении в нашем узком коридоре, соответственно - не внести.
- Мужики угрюмо переглядываются, после чего долго и сложно пыхтя, строя инженерные выкладки и ругаясь на всех европейских языках, затаскивают коляску. Уф, есть.
- Пока коляску тащили, крутя во все стороны и тряся, как самолет в болтанку, Котяня в ней проснулась. Заплакала. Ты ушле ее успокаивать, успокоила, вернулась.
- Твой муж сидит с лицом убийцы и утверждает, что у него все в порядке. Затаскивание коляски и успокаивание Котяни заняло полчаса, которые он вполне мог бы провести за компьютером, в чем не сознается.
- Я гордо вынимаю пирог, ставлю его на стол, творю короткую благодарственную молитву и разрезаю.
- Выясняется, что пирог сырой. Мы так старались его не сжечь, что вообще не пропекли. Пирог ставится обратно, я извиняющимся взглядом смотрю на твоего мужа. Он по-прежнему сидит с лицом убийцы и у него по-прежнему все в порядке.
- Просыпается Котяня. Плачет. Ты уходишь ее успокаивать и пропадаешь в спальне.
- Я пытаюсь вести светскую беседу, в ходе которой узнаю, что в Нью-Йорке нынче хорошая погода.
- От плача Котяни просыпается Муся. Я ухожу ее успокаивать. Тебя при Котяне сменяет ейный папа, который решает, что присутствие второго ребенка будоражит первого, и выносит проснувшуюся Котяню в ярко освещенный салон.
- *нецензурно* Ты видишь свою дочь в освещенном салоне, и объясняешь всем присутствующим, что сейчас будет.
- Котяня плачет, и ее увозят в кабинет, укачивать.
- Я проверяю пирог, пытаюсь чуть-чуть его повернуть и роняю на пол.
- *нецензурно*
- Все мне очень сочувствуют и ужасно любят. Пирог поднят, обдут и возвёрнут в духовку.
- Котяня по-прежнему не спит. Твой муж сидит в кабинете, за закрытой дверью, и качает коляску. Мы караулим пирог и пытаемся вести светскую беседу, в ходе которой выясняется, что в Амстердаме осенью тоже обычно хорошая погода.
- Пирог готов, надо его есть. Он благоухает яблоками и корицей, он дышит жаром, он наконец-то испекся и, кажется, даже хорош собой.
- Но твой муж укачивает ребенка и без него начинать нельзя: обидится.
- Сидим, ждем, ведем светскую беседу: жаль, Прагу затопило, а то и там была бы хорошая погода.
- Просыпается Муся: половина второго ночи, время ночной кормежки. Я ухожу ее кормить. Пока кормлю, слышу, как вы с Димой мужественно ведете светскую беседу.
- Возвращаюсь и узнаю, что Котяня все еще не спит, и твой муж все еще качает.
- Выясняется, что твои сигареты остались в кармане у твоего мужа. Он сидит с коляской в кабинете и не дает даже открыть дверь: припер собой и не реагирует на скрёб снаружи. Без сигарет светская беседа сильно проигрывает.
- Ты пытаешься вести переговоры насчет сигарет сквозь закрытую дверь, но натыкаешься на всехнафигпосылторг. Котяня плачет. Ждем дальше. Извелись, наговорились, проголодались, но ждем.
- Наконец, появляется твой муж. Мы очень долго ждали его и пирог, но наконец-то муж вышел, пирог испекся, дети спят, чай налит, все в сборе, можно начинать. Режу пирог и первому, по праву постадавшего, приношу кусок на блюдечке для твоего мужа...
- ... который смотрит на меня с извиняющейся улыбкой, качает головой и объясняет, что он, к сожалению, не ест яблочные пироги.
- после чего говорит, что Котяня все равно не спит, посему он, наверное (просидев у нас часа полтора и всё это время проведя с коляской в кабинете), заберет её домой.
Они с Котяней уходят, а мы еще часа три валяемся на тигровой шкуре, жуем действительно обалденный пирог и точим лясы. Хорошо, что у наших мужей - золотой характер. Кто другой бы от такого расклада уже на ушах бы стоял, а твой муж еще извинялся за причиненное беспокойство и благодарил за прекрасно проведенное время. Ну скажи мне, вздохнула ты после его ухода, разве с таким человеком можно жить?
