Мы с Ленкой прыгаем в классики, железная битка гремит по асфальту. Теплынь, на Ленке ветровка, а на мне только платье с длинными рукавами. Мама кричала, чтоб я тоже надела ветровку, но я сбежала. На платье полосы: красный, зеленый, синий! Ленка говорит, что я неправильный светофор.
По двору идет участковая врачиха Ольга Сергевна. В январе она приходила ко мне ставить банки и рассказывала про девочку, которая почти умерла от гриппа. А в феврале сама заболела гриппом.
- Ты не рано разделась? - кричит она на ходу.
А Ленка вдруг говорит:
- Вчера Наташку в парке поймал маньяк.
Сердце дергается, будто я в темноте налетела на шкаф. Но сейчас моя очередь, и я продолжаю прыгать:
- В котором? Парке?
- В нашем парке, за домом!
Толкаю битку.
- Какую? Наташку?
- Из девятого. Ты ее не знаешь.
Перепрыгиваю через клетку.
- Какой? Маньяк?
Ленка смеется:
- Ты его тоже не знаешь!
Но наш парк маленький, неопасный! Есть большой парк Сокольники, в двух остановках, и вот там есть маньяки. Если к тебе подходят в Сокольниках и говорят «Девочка, хочешь конфету?», надо сразу громко кричать «Пожар!». Все тогда прибегут, а маньяк убежит.
- В нашем! Парке, - перевожу дыхание между прыжками, - маньяков нет!
Говорят, одна глупая девочка взяла у маньяка конфету, и отравилась! А другая, умная, взяла и выбросила потом.
- Наташка из музыкалки шла, - шепчет Ленка, - и несла футляр. От скрипки.
Оступаюсь, и битка летит в кусты. Придется искать.
- А скрипка?
Ленка крутит пальцем у виска.
- Ты дура, что ли? Зачем ей нести футляр без скрипки?
Вот я и думаю, зачем.
- Футляр со скрипкой — знаешь, какой тяжелый? Им если ударить по голове, ты сразу труп!
Солнце заходит за тучу, становится зябко.
- Наташка сделала из маньяка труп?
А может, маньяк из Наташки? В кустах щекотно и мокро, у меня промокают ноги.
- Да нет! Он бросился к ней, и давай вырывать футляр! Прямо силой! А она ему не дает! И визжит! А он тянет и тянет! В итоге вырвал, прикинь?
Я замираю.
- А дальше?
Ленка строит страшную рожу.
- У-бе-жал.
Битка лежит под кустами в остатках снега. Почему такое горячее солнце и такой холодный снег? Я дышу на красные пальцы, в горле першит и мне уже неохота прыгать.
- Смылся, вместе со скрипкой! И больше Наташка не будет играть.
Везет Наташке. Когда меня сажают за пианино, я кладу градусник на батарею, чтобы сделать температуру. Жалко, пианино с собой не носят.
- Лен, а где он тут прятался?
Ленка в кустах как раз нашла жука с зеленой спинкой.
- Да он не прятался. Просто сидел на ветке.
Маньяк, который сидит на ветке, кажется кукольным, пластилиновым, как мы человечков лепим. Может, это был неживой маньяк?
- Он был живой?
Жук расправляет крылья и, жужжа, взлетает круто вверх.
- Еще какой, - кивает Ленка. - Вон, смотри, полетел.
Я смотрю на него и думаю про маньяка, который жужжа, летит по небу. За ним летит Ленка, крича «Пожар!», потом лечу я в полосатом платье, дальше девочка, все-таки не умершая от гриппа, следом Ольга Сергевна с банками и мама с ветровкой, которую я не надела. Последней летит Наташка и показывает язык, потому что ей больше не надо играть на скрипке.
